Билл Хайдрик попросил меня рассказать вам, как я
проходил магическое ученичество под личным руководством Алистера
Кроули. Но, как бы я ни хотел удовлетворить его (и ваше) любопытство,
это, к сожалению, невозможно. Даже Тайну
Девятой степени (и ее знаменитый «секретный ингредиент») — и ту нельзя
обсуждать открыто; так стоит ли рассчитывать, что вам тут за здорово
живешь расскажут о золоте Атлантиды? (Впрочем,
то, что опубликовал сам А.К., обсуждать можно. Если хотите намек,
обратите внимание на корону Дурака в Таро Тота и вспомните старое
присловье: «Вселенная заключена в Уме Бога». Добавьте сюда идеи
компьютерного программирования и танмантр1, а также то, что люди на самом деле имеют в виду, когда утверждают, что «соблюдают» что-либо.) Что в действительности обозначает аббревиатура A.’.A.’.? Как зарядить комплект квадратов Абрамелина, составленных на енохианском языке? И Почему Всё Так? А почему бы и нет? Это
тайна Девственного Человека — задумайтесь о библейской «жене,
облеченной в солнцем» и перечитайте «Разоблаченную каббалу». Вы
увидите, что «венец из двенадцати звезд» на главе ее — это не что иное,
как двенадцать черепных нервов мозжечка в активизированном Психическом
Теле. Почему так эффективно это древнее
проклятие — «Чтоб тебе Хоронзон затылок обжег!»? Я вам подскажу: потому
что в активизированном Психическом Теле там находится чакра вишуддха,
или Даат. Или вот вопрос: что представляет собой в действительности Солнечная Ладья? Разумеется, обсуждать эти тайны открыто нельзя. И причины тому известны: 1) Четвертое правило Сфинкса («Хранить молчание!»); 2) Магическое возмездие за нарушение Клятвы; 3) Опасность… грозящая не мне, а вам! Мне
бы не хотелось разделить карму Лу Каллинга, который опубликовал
какие-то книги по сексуальной магии (с кучей ошибок). Это все равно,
что раздавать детям связки динамита с подожженным шнуром вместо
фейерверков или совать тинэйджерам таблетки кислоты, как кое-кто сует
малышам сахар. Это сущее безобразие. С точки зрения телемита я даже представить себе не могу ничего хуже. Ну, разве что гипноз на расстоянии. Кроули никогда не позволял себе такой безответственности. До
меня тут как раз дошло, что я теперь — один из очень немногих людей,
которым довелось посещать Алистера Кроули по трем его последним
адресам: на Джерман-стрит, 93 (Лондон), в гостинице «Белл-инн» (Эстон
Клинтон, Букингемшир) и в гастингском пансионате «Незервуд». Раз уж такое дело, что ж, давайте заглянем к Алистеру Кроули в гости. Как я уже рассказывал (в 4-м номере I
тома «Бюллетеня»), Джерман-стрит находится неподалеку от Пикадилли.
Если мне не изменяет память, Кроули занимал квартиру на первом этаже
несколькоэтажного дома, стоявшего лицом к северу. Внутри квартира
выглядела примерно так:
А — это дверь, выходившая прямо на улицу. B
— большое окно, благодаря которому в дневные часы комната освещалась
очень неплохо; по ночам его наглухо закрывали черным экраном —
устраивали затемнение от немецких бомбардировщиков. С — стол для шахмат. D и F — два уютных кресла, повернутые к столу. Я всегда сидел в кресле D. Кроули всегда сидел в кресле F. G,
справа от меня, — круглый столик-вертушка, заваленный книгами (именно
оттуда я как-то раз выудил издание «И цзин» с рисунками Кроули на
обложке2 Н - двухъярусный книжный шкаф у северной стены под окном. Буква H расположена примерно там, где я нашел томик с квадратами Абрамелина. Он стоял на верхней полке. I
— висевшие на стене в рамах четыре карандашных рисунка в типично
кроулианском стиле. Даже не знаю, как их описать… ну, допустим,
«умеренно эротичные». Непристойными они уж точно не были. К сожалению,
сколько-нибудь отчетливо я запомнил только один, крайний слева. Там
была изображена молодая дама, с восторгом взирающая на нечто вроде
гигантского куста, а из-за правого ее плеча выглядывал сам Кроули в
восточном костюме. Подпись гласила что-то насчет того, как приятно было
иметь дело с этой юной особой — обладательницей «самых густых на свете
зарослей». К сожалению, эти рисунки не сохранились и не были отправлены
Гермеру после смерти Кроули. Могу только предположить, что их
уничтожили. Здесь, в этой квартире, я
встречал леди Фриду [Харрис], а также доктора Луиса Уилкинсона. У меня
сложилось впечатление, что он врач, но на самом деле он был писателем и
печатался под псевдонимом «Луис Марлоу». Сказать
вам, как выглядели кухня и спальня, я не могу, потому что ни разу не
заходил туда. Впрочем, судя по виду, открывавшемуся из гостиной,
спальня была удобной и достаточно светлой. Именно туда однажды вечером
угодила через окно немецкая бомба. Кроули говорил, что, будь он дома в
тот момент, его бы убило. Кроули был убежден,
что может довольно быстро распознать характер любого человека по тому,
как он играет в шахматы. Игрок, начинающий партию с правой стороны
доски (обычно с королевской пешки), склонен к быстрым, резким и
достаточно опрометчивым атакам. Тот же, кто начинает с левой стороны
(обычно с ферзевой пешки, если только речь не идет о последователях
гипермодернизма, способных начать с чего угодно), предпочитает
неторопливую интеллектуальную игру. Лично я чаще начинал справа. И
Кроули это, по-видимому, нравилось. Так или иначе, уже после третьей
встречи он заявил: «Вы определенно годитесь для Девятой степени», — и
вручил мне материалы. После этого он впервые
рассказал мне историю об одной своей давней шахматной партии. Он очень
любил ее вспоминать и потом не раз с удовольствием пересказывал. Эту
партию он разыграл вслепую, развлекаясь при этом в постели со своей
тогдашней пассией. Его соперник сидел перед доской — в пределах
слышимости, но так, чтобы Кроули доску не видел. Для Кроули задача
состояла в том, чтобы одновременно достичь оргазма и объявить мат. «И
мне это удалось!» — сообщил он, так и сияя от радости. Там же, на Джерман-стрит, я попросил его помочь мне выбрать магический девиз3,
и там же произошел забавный инцидент с английскими школьниками, о
котором я сейчас расскажу. Честно сказать, я настолько привык ко всем
этим россказням о том, какой Кроули был пакостник, что одна недавняя
статья, где его попытались изобразить добрым старым джентльменом,
застала меня врасплох. Что я могу сказать? Да, конечно, он бывал и
добрым, если на него находила такая блажь, но, насколько я могу судить,
от раздражительности он не избавился до самой своей смерти. Так
вот, в Англии есть такой обычай: накануне Рождества школьники ходят по
улицам, стучатся во все двери и распевают рождественские гимны. Как мне
рассказывали, «прогнать их невозможно, пока не заплатишь». Но в тот раз
им пришлось-таки убраться не солоно хлебавши. Зимним вечером 43-го, как
раз накануне Рождества, мы сидели в той самой квартире на
Джерман-стрит, играли в шахматы и болтали о том о сем, как вдруг
раздался громкий стук в дверь. «Что бы это могло быть?» — с некоторым
раздражением проворчал Кроули и пошел открывать. На пороге стояло
четверо малолетних горланов. Кроули пришел в ярость, захлопнул дверь у
них перед носом и ринулся обратно в комнату с воплями: «ЛЬВАМ! БРОСИТЬ
ИХ ЛЬВАМ!» Конечно, если бы они спели «Ах, домик Болескин»4, как недавно сделал кто-то на вечеринке по случаю Рождества Алистера Кроули, он бы, наверное, отреагировал не так остро. И
там же, на Джерман-стрит, Кроули поделился со мной своим (типично
кроулиевским) мнением о жителях средиземноморских стран. «Все, о чем
они способны думать, — это трах», — выразился он в своей характерной
лаконичной манере. Отсюда же мы однажды
отправились на ланч в какой-то шикарный ресторан. То ли я в тот раз
приехал в Лондон рано утром (что было бы странно), то ли провел ночь в
обществе проститутки с Пикадилли-серкус (что совсем не странно для
горячего американского парня… говорят, что войны затевают для того,
чтобы молодым людям было куда выплеснуть избыток мужественности, но
лично я никогда не чувствовал недостатка в девушках, готовых помочь им
избавиться от этой проблемы). Так или иначе, Кроули решил побаловать
меня хорошим ланчем. И мы двинули в какой-то отель — точно не помню,
кажется, «Савой», но голову на отсечение не дам. Зато я запомнил, что
тамошний швейцар был не просто в ливрее, но и при орденских лентах. Гулять
по военному Лондону — со всеми этими дирижаблями, курсирующими над
головой, и так далее — было весьма занимательно. Надо будет при случае
рассказать вам о «красных беретах», переживших бирманский десант Орда
Вингейта5, и о Британском клубе офицеров. Но это как-нибудь в другой раз. Вы
возразите, что кавалеру Креста Виктории негоже служить швейцаром в
ресторане, пусть даже и самом шикарном. Но повторю еще раз: дело было в
военном Лондоне, и этим все сказано. Для визита в этот ресторан Кроули
облачился в твидовый костюм, сшитый на заказ. Он им ужасно гордился и
любил демонстрировать, какой он практичный — со всеми этими маленькими
кармашками и так далее. В этом же костюме (с пятнами от соуса) его
потом запечатлели на фотографиях — уже в 45-м, в Гастингсе. Для военной
Англии, измученной дефицитом, это была настоящая роскошь, но очень уж
необычная на вид. Итак, мы вошли в фойе и
направились в зал ресторана. Я шел по правую руку. И вдруг слева, из
зала, выглянул какой-то англичанин — эдакий здоровый бугай, уставился
на Кроули и покатился со смеху. Я вспыхнул и уже развернулся было к
этому весельчаку с понятным намерением («Да как вы смеете насмехаться
над моим пророком!»), но вовремя заметил, что Кроули и сам
посмеивается, продолжая говорить о своем и не обращая на происходящее
никакого внимания. И до меня внезапно дошло, какие дурацкие заголовки
появились бы назавтра в газетах: «Американский офицер слетел с катушек!
Нападение на мирных британских граждан в фешенебельном отеле!» Так что
я взял себя в руки и спокойно проследовал за своим пророком в зал. Эта история запала мне в память не столько сама по себе, сколько в связи с тем, что произошло по дороге в отель. Мы
сели в автобус — один из этих больших красных даблдеккеров — и
расположились на нижнем ярусе слева, приблизительно в середине салона.
Какое-то время мы сидели и просто беседовали, но внезапно Кроули
оглянулся, посмотрел куда-то влево и вверх и, со словами «Простите,
одну минутку», закрыл глаза, сделал пальцами несколько загадочных
пассов и пробормотал что-то неразборчивое. По крайней мере, я ничего не разобрал. И только впоследствии я догадался, что он выполнял полуденное поклонение из «Liber Resh».
Самое поразительное — что все это он проделал так тихо! Послушать
некоторых, так он должен был бы выбежать на верхний ярус и проорать
свое поклонение «на всех перекрестках» и на весь Лондон. Быть может,
иногда он так и делал, — но не в тот раз. Из «Бюллетеня О.Т.О.» (Беркли, Калифорния, том III, №№7—11, 1979—1980)
- Танмантры (санскр. букв.
«очерчивание этого») — пять разновидностей материальной стороны вещей,
соответствующих пяти ощущениям (звучание, осязание, видимость, наличие
вкуса и запаха), возникающим в сознании; свойства объектов, которые
обеспечивают их воспринимаемость и сферу действия пяти органов чувств
(слух, осязание, зрение, вкус и обоняние).
- Об этом издании рассказывается в статье Макмертри «Пророк и его калиф».
- См. там же.
- Пародия на известный рождественский гимн «О, городок Вифлеем».
- Имеется в виду военная
операция, проведенная в Бирме в марте 1944 года под командованием
британского генерала Орда Вингейта: силы 3-й индийской дивизии в
рекордно короткий срок были переброшены на самолетах в центральную
часть Бирмы, чтобы ударить по японским войскам с тыла.
Перевод и примечания © Анна Блейз, 2010
|